Купечество Ставрополя-на-Волге

Присутствие купцов в жизни российского общества было всегда. Буквально с началом строительства Ставрополя, с расселением вокруг крепости привезенных калмыков в городе появились купцы. Разрешая Татищеву и полковнику Змееву строить город, правительство предписывало им возвести возле крепости 20 торговых лавок с жильем. Уже через три года после выхода указа о строительстве города прибывшие купцы возвели свои дома на улице, которая получила название Купеческой.

Реформы петровского времени, а чуть позже Екатерины II заложили основы сословного деления городского населения России, в том числе и купеческого, которое с небольшими изменениями присутствовало до 1917 г. Согласно «Грамоте на права и выгоды городам Российской империи» (1785 г.), купцы записывались в первую гильдию, во вторую, в третью.

 

В 1861 г. ІІІ гильдия была официально отменена, а к купцам I гильдии, или, как их называли, «первостатейным», обычно стали относить оптовиков, ко второй — тех, кто занимался розничной торговлей. В это время в Ставрополе успешно торговал только один купец 1 гильдии — Капитонов, зато купцов II гильдии насчитывалось свыше 70.

Члены купеческой гильдии освобождались от промысловых сборов, подушной подати, которая была заменена отчислением одного процента от объявленного капитала. Все лица, записанные в купеческое сословие, независимо от гильдии освобождались от воинской повинности с обязательной уплатой сначала 100 руб., затем в 1783 г. — 500 руб. Кроме того, купцы первой и второй гильдий освобождались от телесных наказаний, как дворяне.

Из своей среды купцы избирали старшину, старосту и его заместителя. Через старшину осуществлялось взаимодействие с городскими властями, староста занимался раскладкой казенных податей и сборов, общественных и городских повинностей с купеческого сословия на нужды Ставрополя.

Исходя из того, что городская казна почти всегда требовала пополнения, сборы проводились систематически. В марте 1857 г. в Ставрополе собирали деньги с купцов на содержание общественного писаря. 12 ноября 1858 г. собирали деньги на нужды города.

Купеческими правами пользовались не только сами купцы, но и члены их семей. В свидетельство вписывались сыновья, незамужние дочери и приемыши. Купеческие свидетельства не выдавались только священнослужителям, но после их смерти вдовы и замужние дочери могли иметь таковые. Лишить их купеческих прав можно было только в трех случаях: торговой несостоятельности, решения суда, вследствие невозобновления купеческого свидетельства.

Городские власти запрещали бесконтрольную торговлю. т. е. такую, которая не поддавалась налогообложению. В Ставрополе любой торгующий обязан был иметь соответствующее разрешение. Свидетельство на право мелочного торга стоило 15 руб., на развозной 16 руб., а на разносный — 6 руб. Такое свидетельство выдавалось сроком на один год, без него нельзя было торговать даже семечками на улице. Патентным сбором облагались и стационарные торговые точки.

Непростыми были взаимоотношения дворянства с купечеством. Дворяне считали купцов «новыми людьми, лишь вчера объявившимися на общественной арене, малообразованными, лишенными благородных традиций. Отношения аристократов крови» и «аристократов капитала отличались взаимной неприязнью.

Встретить купца в дворянской среде, так же, как и дворянина в купеческой, было большой редкостью. Браки между ними почти не заключались. Однако при пошатнувшихся делах, особенно если семье угрожало разорение, дворяне шли на компромисс и выдавали своих непристроенных, нередко засидевшихся в девицах дочерей за купцов или женили сыновей на купчихах.

В дореволюционное время Ставрополь хотя и стоял на Волге и был административным центром большого уезда, как торговый центр не имел большого значения. Это было связано с тем, что город находился не на самой реке, а на ее притоке — Воложке. Летом в жару речка пересыхала. Поэтому только весной, когда Воложка наполнялась, по большой воде суда могли подходить к городу.

Основным товаром, которым торговал Ставрополь, был хлеб. Зерно, выращиваемое в наших местах, высоко ценилось на рынке за чистоту, тонкую оболочку, мучнистость. В отдельных хозяйствах у культурных землевладельцев выращивались на продажу высоко сортные семена яровой пшеницы: «кубанка», «полтавка», «египка» и знаменитая на весь мир «белотурка».

Из Ставрополя вывозили кроме пшеницы овес, рожь, пшено, горох, в иные годы и муку. Хлеб заготавливался в соседних селах, свозился и складывался в амбарах, устроенных на берегу. Владельцами амбаров в основном являлись местные хлеботорговцы: Никифор Михайлович Субботин, Иван Иванович Дудкин с сыновьями Поликарпом и Григорием, Иван Михайлович Парфенов, Дмитрий Григорьевич Выходцев, Петр Васильевич Смирнов, Иван Иванович Пряничников и др.

Но особенно среди них выделялись своей предприимчивостью и размахом купцы Климушин и Гордеев. Они действовали согласованно и диктовали привозившим крестьянам цены на хлеб. Часть амбаров была построена местными жителями, далекими от хлеботорговли. Они сдавали построенные ими амбары в аренду. Это было выгодно, недаром этим «бизнесом занимались и служащий уездной управы С. А. Юшанцев, и городской врач К. И. Гросман. В лучшие годы число больших Хлебных амбаров на берегу достигало 70-ти.

С открытием навигации в апреле начиналась погрузка свезенного к пристани хлеба, преимущественно на пароходные баржи, коноводные машины, росшивы, тихвинки, косоушки и т. п. Погрузка заканчивалась в мае и все суда спешили совершить первый рейс по не во шедшей в берега Волге до Рыбинска. Этот город в верховьях Волги был одним из важнейших центров торговли хлебом.

Срок плавания от Ставрополя до Рыбинска для пароходов составлял примерно 25 дней.

Количество хлеба, отправляемого с пристани Ставрополя, в разные годы было разным. В основном это зависело от урожая. Например, в урожайный 1909 г. собрали с десятины ржи по 84 пуда и пшеницы по 71 пуду, а в неурожайный 1906 г. соответственно 12 и 7 пудов, да и урожайность в различных хозяйствах иногда колебалась в пределах десяти пудов. От этого зависела и цена на хлеб. В наших местах через два-три года случался то недород, то неурожай, а то и просто стихийное бедствие.

Отправляли хлеб и с других пристаней Ставропольского уезда, в частности, с Красноярской и Белоярской. Совсем немного с Тургеневской и Зеленовской, потому что они преимущественно грузили лес и изделия из него.

Очень удобной пристанью была Хрящевка, своим грузооборотом она перекрывала Ставрополь. Здесь хлеботорговля начала развиваться на четверть века раньше, чем в Ставрополе. Да и отправляли отсюда хлеба больше, полмиллиона пудов за навигацию для Хрящевки было не редкостью. Хлебная пристань, или поместному «биржа, располагалась на выезде из Хрящевки в с. Чувашский Сускан с восточной стороны. Ссылка же хлеба была на новой пристани, близ реки Черемшан. Здесь на берегу стояло 82 добротных вместительных амбара, накапливающих за зиму немалое количество хлеба. Обыкновенно за зиму ссыпался хлеб с двух-трех тысяч возов. Характерной особенностью здесь было то, что много хлеба продавали местные жители. Тогда в Хрящевке (1870 г.) было 784 двора и почти каждый домохозяин засевал от 3 до 27 десятин хлеба. А ставропольчане имели гораздо меньше земли в своем пользовании. В лучшие годы Хрящевка загружала за навигацию до 136 различных судов.

Хлеб в Хрящевке продавался гораздо дороже, чем в Ставрополе. Разница составляла 3-4 коп. с пуда. Это было связано с тем, что, если не продашь в Хрящевке, можно было везти хлеб в Сенгилей тоже крупный центр хлеботорговли. Благо до него было недалеко, всего каких-то 18 верст. А в Ставрополе, если не продашь, то и везти-то некуда, поневоле продашь дешево.

Хлеб был основным и универсальным товаром, но не единственным.

В 1889 г. в Ставрополе проживало 5165 человек, насчитывалось 847 домов и 100 торговых лавок. Купеческие лавки заметно отличались от обычных зданий своими витринами и вывесками.

Своеобразным стандартом были не только витрины, но и сам внешний вид купца. Как правило, они носили традиционную униформу»: косоворотку, черный жилет, полосатые брюки, заправленные в высокие хромовые сапоги, и фуражку с лакированным козырьком. Своеобразие купеческого костюма заключалось главным образом не в том, что купцы носили какие-то особые вещи, которые кроме них не носил никто, а в сочетании вещей. Некоторые из них были заимствованы у господ, другие имели крестьянское происхождение. Традиционный костюм в этом смысле исключительно ярко отражал социальное положение купечества, вышедшего из крестьянства и добравшегося до положения экономически господствующего класса.

Наиболее уважаемых и знатных покупателей хозяин торговой лавки встречал сам, но, разумеется, был не в состоянии обслужить всех, поэтому ему требовались наемные помощники: приказчики и мальчики. Количество таких служащих определялось потребностями торговли и финансовыми возможностями хозяина.

Принятые в 1865 г. «Положения о пошлинах на право торговли и другие промыслы».

Приказчики разделялись на два класса: к первому относились сугубо приказчики, ко второму — их помощники и другие торговые служащие. Представители обоих классов обязаны были иметь промысловые свидетельства.

Фигура приказчика не только в ставропольской, но и в российской торговле была не только колоритная, но и весьма значимая. Он встречал покупателя, представлял хозяина во время его многочисленных отлучек. Это были близкие хозяину люди, нередко они даже жили в хозяйском доме. Из приказчиков чаще всего и получались профессиональные торговцы.

Приказчик обязан был исполнять поручения своего хозяина во всей точности, быть к нему и его семейству почтительным и в поведении исправным.

Приказчики знали, как продать товар пожилому и молодому, разговорчивому и молчуну, торопливому и медлительному, возбужденному и спокойному человеку. Любого покупателя они встречали как самого почтеннейшего господина и обязательно с улыбкой.

На открытых витринах, как правило, выкладывался товар второго сорта. Это вообще характерная черта русской торговой психологии — придерживать лучший товар на потом. И если покупатель проявлял хоть какой-нибудь, чуть заметный интерес к товару, то приказчик уже без покупки не отпустит, расхваливая явно залежалую вещь. В конце концов он произносил свою коронную фразу: Только для Вас, сударь! — и доставал товар чуть-чуть лучшего качества.

Естественно, что в подобных случаях покупка обязательно совершалась.

Как правило, безошибочно срабатывал и другой пси хологический прием, применяемый ловким приказчиком. На заинтересовавший покупателя товар цена поднималась в 4-5 раз. И если покупатель сразу не отворачивался, то начиналось отступление проценты, снижение цены на копейки, на маленькие но отступление…. в ловушку. В результате товар продавался в два раза выше номинала и победитель покупатель», счастливый, уносил товар, а в след ему довольно улыбался приказчик.

Владелец лавки отличался от своих приказчиков продавцов не только внешним видом. Чувство хозяйского достоинства, купеческой чести не позволяло ему по мелкому жульничать. Настоящий купец дорожил своей фамилией, которая аршинными буквами украшала вывеску. Жулик не мог быть преуспевающим купцом, ибо с ним переставали иметь дело.

Но это не значит, что все купцы отличались благородством. Нередко они обучали своих приказчиков мастерству жульничества, но сами ни-ни. Способные приказчики успешно усваивали уроки, полученные от хозяина, добавляли свою смекалку, расторопность, знание психологии торговли.

Помогали хозяину и приказчикам мальчики», которые были почти в каждой лавке. «Старшие мальчики выставляли товар на продажу и предлагали его посетителям, а также помогали пересчитывать товар, запирать лавку. Младшие мальчики, или «мальчики на побегушках, переносили товар внутри лавки, доставляли его покупателям на дом, бегали в трактир за чаем, водкой для хозяина или приказчиков, а между Делом учились.

Была у мальчиков» и такая обязанность, как зазывать покупателей в лавку. Эта традиция долго удерживалась в русской торговле.

Зазывала из лавки Александра Тимофеевича Пискунова, что стояла на Базарной площади, расхваливал свой товар так: «Заходите, поступили настоящие серные спички! Пять минут шипенье, потом горенье, сначала вонь, потом огонь!

Особая роль отводилась мальчикам в ярмарочной торговле. Ставрополь проводил две ярмарки в год. Петровская начиналась 27 июля и продолжалась целую неделю. Вторая Рождественская начиналась 15 декабря и работала пять дней. Поскольку ярмарки были большим событием в жизни города, то к ним готовились заранее: купцы запасали товары, а покупатели откладывали деньги и скрупулезно обсуждали предполагаемые покупки, потому что ярмарка без покупки не

ярмарка. К ярмарочным дням купцы подробнейшим образом разрабатывали тактику торговли: обговаривали с приказчиком, какие товары продавать в лавке, а какие пустить с лотка. Нередко на эти дни специально дополнительно нанимали разносчиков-лоточников. Лоточники смело шли в толпу, не дожидаясь прихода покупателей В лавку. Лотки у них висели на ремне, снизу иногда пристраивался костыль. Как правило, они торговали мелкой галантереей, игрушками, табаком, словом, недорогим товаром.

После того как стихала ярмарочная суета и торговля, активность горожан несколько снижалась, купцы применяли и такую форму торговли, как дешевка. Это была расширенная продажа, устраиваемая раз в год, но в одно и то же время. Цены на товары снижались и продажа шла по особым правилам, в частности, купленный товар обратно не принимался и не обменивался, за его качество не отвечали и денег не возвращали. В обувных лавках не разрешалось примерять обувь, для чего ботинки крепко связывали парами.