Крестьянская реформа 1861 года в Ставрополе

С развитием капиталистических отношений начал нарастать кризис феодально-крепостнической системы в России. В середине XIX века усилились крестьянские волнения. Все общественные вопросы в конечном счете сводились к проблеме ликвидации крепостного права.

19 февраля 1861 г. император Александр II подписал «Манифест» об отмене крепостного права в России и «Положение» о крестьянах, освобождающихся от крепостнической зависимости, в которые вошло 17 законодательных актов. 12 марта того же года эти документы были, торжественно обнародованы в Ставрополе. Согласно им, крестьяне получали личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом; помещики сохраняли собственность на все принадлежащие им земли, однако обязаны были предоставить в пользование крестьян надел земли .«для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей перед правительством и помещиком». За пользование наделом крестьяне должны были отбывать барщину: мужчины — 40 и женщины — 30 рабочих дней в году (как правило,
в период уборочной страды) или платить денежный оброк в размере 9 руб. К тому же крестьяне не имели права отказаться от земли в течение 9 лет.

Стоимость земельного надела в Ставропольском уезде была определена в 150 руб. на мужскую душу. Такую сумму, конечно, сразу внести могли лишь немногие.
Большинству предстояло расплачиваться в течение 49 лет.

Условия здесь устанавливались особенно трудные. В то время как рыночная цена на землю в 1863— 1872 гг. в губернии равнялась 8 руб. 52 коп. за десятину, ставропольскому крестьянину предписывалось платить 37 руб. 50 коп. Реформа носила грабительский характер, ведь помещик в итоге сохранял тот доход, который он получал и до неё.

Размер душевого надела в уезде был определен от 1,25 до 4 десятин. Если у крестьянина было меньше нормы, то ему прирезали земли, а если больше — отрезали. По реформе в Ставропольском уезде «прирезка» коснулась лишь десятой части крестьян, зато «отрезка» — почти половины. Значительная часть крестьян соглашалась на так называемые «дарственные» наделы: их можно было взять без выкупа, но по размеру это была четвертая часть нормы. Помещиков это тоже устраивало: 75% земли оставалось у них. Такой надел прозвали «нищенским» или «кошачьим», его не хватало, чтобы прокормить крестьянскую семью. Размеры земли, повинности в пользу землевладельца должны были фиксироваться в особых договорах крестьян с землевладельцем — уставных грамотах. Такие грамоты составлялись помещиком по каждому собственному имению и проверялись мировым посредником. Это была специально введенная должность для
проведения реформы в жизнь. Как правило, мировые посредники назначались из числа местных помещиков.

Первая уставная грамота в Ставропольском крае была составлена в имении Л. Б. Тургенева, предводителя ставропольского дворянства. На церемонию приехало немало местных помещиков и пришли десятки крестьян из окрестных деревень. Сама процедура введения уставной грамоты была обставлена с известной долей
торжественности. Ее подписал помещик Л. Б. Тургенев — с одной стороны, а с другой — крестьяне. Подписавшие участники получил_и по копии документа, а сам подлинник торжественно передали священнику для постоянного хранения в храме. Конкретные условия наделения.. .землей, излагаемые в уставной грамоте, несомненно зависели от помещика. Так, Тургенев отказался от пятой части платежа за землю в пользу крестьян, это составляло примерно по 30 руб. с души, кроме того, добавил крестьянам земли от себя. Некоторые помещики не одобрили этого, так как, по их мнению, это может
подтолкнуть крестьян других помещиков к завышению требований при наделении землей.

В имение ставропольского помещика графа Соллогуба, с. Никольское, 18 июня 1862 г. приехал мировой посредник Луцкий, чтобы читать уставную грамоту и разъяснять ее положения. Крестьяне должны были ее подписать. В случае их отказа она вводилась без их согласия. Узнав, что за «дарованную» землю надо будет платить или отрабатывать, крестьяне заволновались, а крестьянин Алексей Бардин громко крикнул: «Это положение не царское, а помещичье, и его слушать не должно». В толпе раздались крики: «Уйдем, ребята, нас обманывают, это положение не царское, его написали господа».

Так крестьяне отказались от принятия уставной грамоты, однако она все же была введена.

В с. Красный Яр крестьяне даже не стали слушать посланника, прибывшего для зачтения грамоты, и «все приняли участие в общем неповиновении».

Сохраняя наивную веру в доброго царя, крестьяне отказывались верить в подлинность «Манифеста» и «Положения», утверждая, что царь дал «настоящую волю», а дворянство и чиновники либо ее подменили, либо истолковывают в своих интересах.

Сельский староста с. Андреевка доносил, что 21 октября 1863 г. крестьянам читали «Манифест», те «собрались в кружок и толковали о нежелании платить оброк». Староста видел вину в том, что «новый писарь, нанятый обществом Игнатий Ратамонов, толкует крестьянам, что они могут не платить помещику оброка, если не в состоянии…» Таких «толкователей» было замечено немало.

Крестьянин Ставропольского уезда Модест Сурков подоил к неповиновению крестьян нескольких деревень. Чтобы как-то приостановить распространение «ложных» толковании реформы, власти собрали всех замеченных в разъяснении «Положения» в деревне Бесовке, где состоялось публичное наказание Модеста Суркова.

Тем не менее слух о том, что крестьянам читают подложное «Положение», продолжал ходить среди жителей уезда. Да и трудно было поверить в благие намерения царского правительства. Помещики отводили крестьянам плохие земли: косогоры, песчаники, болотистые местности. Лучшие же земли оставляли себе, а
также те участки, без которых крестьяне не могли обходиться, — водоемы, пастбища, леса.

Крестьяне князя Дадиани из с. Новое Матюшкино жаловались, что на отведенной им усадебной земле нет водопоя. Помещица Черноруцкая в приложении к уставной грамоте заставила более ста крестьян подписать обязательство не гонять и не выпускать скот на ее
луга.

Удельные и особенно государственные крестьяне оказались в несколько лучшем положении в отношении размера наделов, повинностей и выкупных платежей.
Так, надел удельных крестьян в среднем почти в полтора раза, а государственных — почти в два раза превышал земельный надел помещичьих крестьян. И тем не
менее заметные волнения среди удельных крестьян произошли в с. Хрящевка. Здесь крестьяне тоже были уверены в подмене царского «Положения». Когда в село
приехал удельный посредник Коновалов, на сходе поднялся такой шум, что он вынужден был спасаться бегством. Крестьяне протестовали против выкупных платежей, против «Положения». В Хрящевку прибыли полицейские власти, крестьян наказали, а зачинщиков отдали под суд.

Так помещичье государство решало вопрос о земле. И все же крестьянская реформа 1861 г., сохранив много феодально-крепостнических пережитков, была шагом вперед по пути превращения России в буржуазную монархию. Впереди были новые реформы.